Дело -Контроль К-

Док. 1

Совершенно секретно

Секретарю ЦК ВКП(б)

Тов. Сталину

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ПО ДЕЛУ ЛИКВИДИРОВАННОЙ ГПУ УССР ГЕРМАНСКОЙ ДИВЕРСИОННО-РАЗВЕДОВАТЕЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ (МАРИУПОЛЬ – НИКОЛАЕВ)

ГПУ УССР вскрыта и частично ликвидирована в г.г. Мариуполе и Николаеве диверсионно разведывательная организация немецкой националсоциалистической партии, работавшая под прикрытием фирмы "Контроль К°". Ячейки и резидентуры этой организации вскрыты в оборонных цехах заводов им. Ильича и "Азовстали" (Ма­риуполь), им. Марти, "им. 61", "Плуг и Молот" (Николаев), в Ма­риупольском, Бердянском, Николаевском, Херсонской и Одесском портах и в частях XV дивизии (44 стр. полк, 15 артполк).

Организацией руководил представитель фирмы Контроль К°" на Украине Вайнцетель Иосиф бывший австрийский офицер, австрий­ский подданный). Главными резидентами Вайнцетеля по диверсион­но-разведывательной работе являлись:

1. Кришайт Рихард - член австрийской организации нац.-соц. партии, инженер-конструктор завода "Плуг и Молот", австрийский подданный;

2. Карлл Густав, бывший офицер германской армии, инженер-конструктор завода им. Марти, германский подданный;

3. Штурм Альфред, прибалтийский немец, гражданин СССР, представитель конторы "Контроль К°" в г. Николаеве (арестован и сознался).

Из важнейших секретных материалов, добытых немцами, обраща­ют на себя особое внимание данные об оборонных цехах мариуполь­ских и николаевских заводов ("А. Марти", "Плуг и Молот", "им. 61", "им. Ильича", "Азовсталь"), о строительстве подлодок и спецсу­дов, рецепты специальной танковой стали марок "М.М." и "М.И.", данные о состоянии XY дивизии и Мариупольского гарнизона и т.д.

Установлено, что широкая разведывательная работа сопровож­далась подготовкой диверсий на ряде предприятий и частичным осу­ществлением диверсионных актов на заводе "им. Марти". Одновре­менно установлено, что ряд завербованных немцев-колонистов ис­пользовался для создания контрреволюционных низовых повстан­ческих ячеек. Вайнцетелем были завербованы в организацию ксенд­зы - Вагнер, Зисько и Гатенбелер, при участии которых были созда­ны к.-р. повстанческие ячейки в немецких колониях Донбасса, Одесщины и Днепропетровщины. При создании этих ячеек организация использовала старые кадры существовавшего в 1920-24 гг. в г. Ма­риуполе "Союза германцев арийской расы" (ликвидирован в 1924 году).

По делу арестовано 28 человек. Большинство арестованных со­знались, в том числе непосредственные помощники Вайнцетеля -Штурм Альфред и патер Вагнер

В целях полного вскрытия диверсионных ячеек организации счи­таем необходимым арестовать австрийских подданных - Вайнцетеля Иосифа и Кришая Рихарда и германского подданного Карлла Густава.

Зам. председателя ОГПУ                 Я. Агранов

15 октября 1933 г № 50699

АП РФ, ф.З, оп. 58, д. 242,л.89-91

 

Док. 2

ТЕЛЕГРАММА ЭКУ ОГПУ ШАНИНУ

из Харьков

22-го октября 21 час в Николаеве в корпусном цехе крытого эл­линга" завода "Марти", где находятся 11-12 подлодок, возник по­жар. Огонь, прорвавшийся из-под деревянного настила, быстро ох­ватил значительную часть здания цеха, уничтожив часть штабелей лесов, электрическую проводку, электрообмотку электрического кра­на, который временно выбыл из строя. Огнем повреждены две под­лодки находящиеся вблизи пожара. По неполным данным, одна лод­ка значительно повреждена, другая незначительно и переделок не потребуется. Принятыми мерами по мобилизации всех пожарных ча­стей города пожар локализован. Деревянный настил цеха обуглил­ся снизу на 30 проц. площади, занимаемой им. Ориентировочно цех работу сумеет продолжать, за исключением места возникновения по­жара, на восстановление потребуется пять дней. Даны указания в проведении максимально тщательного следствия, выявления причин и источника возникновения пожара. В Николаеве аппарат горотдела мобилизован. О результатах расследования сообщим дополнительно.                      

Мазо

24октября 1933г. 1 час.

АП РФ ф 3 оп 58, д.243. л.92.

 

Док. 3

Сов. Секретно

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

В результате дальнейшего разворачивания следствия по делу гер­манской диверсионно-повстанческой организации, работавшей под прикрытием фирмы "Контроль К°", выявлен чрезвычайно широкий размах диверсионно-повстанческой работы организации.

Установлено, что пожар, имевший место в закрытом эллинге под­водных лодок завода им. Марти (Николаев), произведен вскрытой организацией во главе с Вайнцетель (представитель фирмы "Конт­роль К°" на Украине, австрийский подданный). Арестованный ин­женер Гуммерт сознался в том, что поджог эллинга он осуществил по поручению инженера Карлл (инженер з-да им. Марти - германс­кий подданный) через заведывающего планового бюро корпусного цеха завода - Горобенко и мастера того же цеха Плохой.

Показаниями того же Гуммерта устанавливается, что по задани­ям Карлл в ближайшие дни были намечены следующие диверсион­ные акты:

а) затопление мощного плавучего крана з-да им. Марти (непос­редственное осуществление поручено сдаточному капитану Кожушенко - арестован),

б) поджог цистерно-строительного цеха завода им. "Марти" (осу­ществление поручалось инженеру НКПС, члену партии Беляеву).

Таким образом, дальнейшим следствием полностью подтвержда­ются первичные материалы о том, что главным организатором ди­версии является инженер Карлл, тесно связанный с австрийским под­данным Кришайт (инженер з-да им. Марти).

Одновременно показаниями инженеров Беккер и Мещрякова ус­тановлена широкая и планомерная работа германской разведки по подготовке диверсионных актов на Краммашстрое и Краматорской ГЭС, сопровождавшаяся формированием диверсионных ячеек из немецких кулаков осевших на предприятиях.

Параллельно с существованием диверсионных ячеек показания­ми арестованных в Донбассе, Днепропетровщине и Одессе установ­лено существование разветвленной повстанческой организации, ох­ватившей Днепропетровщину, Одесщину, Донбасс, Киевщину и СКК, и наличие разветвленной шпионской сети в частях Красной Армии на Украине,

Приняты меры усиленной охраны завода им. "Мари" и Краммашстроя.

Установленная широкая диверсионная и шпионская работа на Украине под прикрытием фирмы "Контроль К°" заслуживает особо­го внимания в связи с имеющимися в распоряжении ОГПУ докумен­тальными материалами, разоблачающими "Контроль К°", как при­крытие диверсионной работы германского Генштаба еще во время империалистической войны. Из имеющихся у нас материалов царс­кой контрразведки устанавливается наличие активной шпионской деятельности со стороны тогдашнего представителя "Контроль К°" в Ростове бельгийского подданного Бернгард Сильней (в настоящее время главный представитель "Контроль К°" в Москве), связанного по этой работе с германским подданным Шенк (в настоящее время работает в Московской конторе "Контроль К°").

В процессе следствия показаниями сознавшихся в диверсион­ной работе инженеров Ставровского (завод им. "Ильича" в Ма­риуполе), Гуммерта (завод им. Марти в Николаеве), Шеффер (за­вод им. Марти) и служащих фирмы "Контроль К°" Штурм А. (Ни­колаев), Гармер (Одесса) и др установлено, что всей диверсион­ной работой, в том числе и поджогом эллинга подлодок в Нико­лаеве, руководили Вайнцетель, австрийский подданный, управ­ляющий конторой "Контроль К°" в Мариуполе, Карлл, германс­кий подданный инженер з-да им. Марти и Кришайт австрийский подданный, инженер того же завода.

В целях полного вскрытия и пресечения диверсионной работы счи­таем необходимым арестовать Вайнцетель Иосифа, Карлл Густава и Кришайта Рихарда.                 

Зам. председателя ОГПУ Прокофьев

Разослано: Секретарю ЦК ВКП(б)     т.Сталину

Пред. Совнаркома    т. Молотову

Секретарю ЦК ВКП(б)   т. Кагановичу

№ 50762   3.11. 33 г.     

АП РФ ф 3 оп 58, д. 243, л. 95-97

 

Док. 4

Совершенно секретно

Секретарю ЦК ВКП(б)

Тов. Сталину

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Общество с ограниченной ответственностью под названием "Кон­троль К°" ведет на территории СССР работу по контролю веса, фрах­та и качества экспортируемых нами заграницу товаров (хлеб, уголь, нефть и т д.). В соответствии с характером операции "Контроль-К°" организовало свои конторы во всех портах Черного, Азовского и Балтийского морей (Одесса, Херсон, Николаев, Мариуполь, Бердянск, Новороссийск, Ленинград).

Документами царской контрразведки устанавливалось, что ряд служащих фирмы "Гольдштик, Гейнце и К^с", функции и значитель­ная часть личного состава, которой после революции перешли в "Кон­троль К°", использовались германским генеральным штабом для ак­тивной разведывательной работы.

В порядке агентурной проверки деятельности и связей управляю­щего конторой "Контроль К°" в гор Мариуполе австрийского под­данного доктора химии Вайнтцетеля И М. было установлено, что на заводах "Марти" и № 61, минных погребах и огнескладах в ropoде Николаеве, на заводах "Ильича" и "Азовстали" в городе Мариуполе создана широкая разведывательная сеть.

22-го октября был подожжен эллинг судостроительного завода им. "Марти" в Николаеве и происшедшим поджогом выведены из строя две подводные лодки, предназначенные для отправки на Дальний Восток.

Арестованный по подозрению в совершении поджога начальник производственного отдела завода инженер Гуммерт Ю А. (советский гражданин) показал, что поджог эллинга произведен им по зада­нию немецких инженеров Карлла Г.В. и Кришайта Рихарда (герман­ский подданный), завербовавших его для разведывательной и ди­версионной работы.

Непосредственными выполнителями акта являлись инженер Горовенко и мастера Плохим и Ивановский (оба ранее исключены из ря­дов ВКП(б) Поджог был произведен путем короткого замыкания тока под полом эллинга, который предварительно в соответствующем мес­те мастером Плохим был облит воспламеняющимся веществом ("Кузбаслак") Предполагалось, что огонь охватит площадь, где находится большой бак с "Кузбаслаком" и вызовет взрыв, в результате которо­го будут приведены в негодность остальные подводные лодки, нахо­дящиеся в эллинге. Дувший с моря ветер способствовал быстрому рас­пространению огня и гибели двух подводных лодок.

После осуществления поджога намечалось выполнение еще ряда диверсионных актов - подорвать главный плавучий кран, разрушить энергетическое хозяйство завода - вывести, таким образом, на дли­тельный срок завод "Марти". Одновременно должны были быть взор­ваны минный погреб и огнесклады в гор Николаеве

Группа диверсантов, на коих было возложено выполнение дивер­сии, арестованы и сознались.

Следствием установлено, что организаторы диверсионной рабо­ты германские инженеры Карлл и Кришайт были связаны с указан­ным выше Вайнцетелем И.М., управляющим конторой "Контроль К°" в Мариуполе.

Дальнейшие аресты служащих завода им. Марти, связанных по делу "Контроль К°" с немецкими специалистами Карлл и Кришайтом, - начальника отдела технико-экономического планирования Шеффера Артура (гр, СССР), консультанта по котлостроению Фоге­ля Отто (гр. СССР) и начальника отдела калькуляции, инженера Коз­ловского вскрыли широкую диверсионно-разведывательную работу, ведущуюся представителем фирмы "Контроль К°" Вайнцетелем (ав­стрийский подданный, арестован) через немецких специалистов Верман (германский подданный, арестован), сознался в диверсионно-раз­ведывательной работе), Кришайт (австрийский подданный, аресто­ван, сознался в диверсионно-разведывательной работе) и Карлл (гер­манский подданный, арестован).

Произведенная ликвидация остальных связей Вайнцетеля по су­достроительному заводу им. Марти и по заводу им. Ильича полнос­тью подтвердила как разведывательную деятельность последнего, так и подготовку им диверсионных кадров.

Арестованный начальник парового хозяйства завода "Ильича" румынский подданный Танку Э.Г. показал, что в круг его обязанно­стей входило не только собирание данных об оборонной продукции завода, но и осуществление диверсионных актов. По заданиям Вай­нцетеля, он должен был вывести из строя паровое хозяйство завода, обслуживающее все агрегаты и состоящие из 5-ти котельных установок и разрушить новую электростанцию, оснащенную 6-ю котель­ными установками с 3-мя турбинами, каждая мощностью в 6200 квт.

Арестованный инженер-химик того же завода Ставровский (советский гражданин) показал, что он разновременно передал Вайнцетелю самые подробные сведения о производительной мощности за­вода, о выработке новой специальной броневой стали, так называе­мой двухслойной марки "МИ", способом получения которой особен­но интересовалась германская разведка

Всей суммой полученных материалов устанавливается, что Вайнцетель распространил свою разведывательную деятельность на все Черноморское побережье, организовав сеть ячеек, выявленных к на­стоящему времени, и во главе которых стояли в г Одессе - предста­витель п/х К° "Дейтш-Левант Линие" - Мевес (германский поддан­ный) и его помощник, представитель ''Контроль К°" Герме (сов граж­данин, арестован, сознался в диверсионно-разведывательной рабо­те), в Севастополе на морском]заводе, вНовороссийске - Вайнцетель Карл (австрийский подданный) и его ближайший помощник Щеглов (гр. СССР).

Агентурой Вайнцетеля являлись работающие на заводах немец­кие специалисты, старослужащие различных немецких фирм, в част­ности фирмы 'Тольдштик, Гейнце и К°", имевшей до войны отделе­ния почти во всех портовых городах Черного и Азовского морей, лю­теранское духовенство и выходцы из немецких колоний, бежавших от раскулачивания, и устроившиеся в качестве рабочих на различ­ных промышленных предприятиях, фабриках и новостройках.

Центр диверсионно-разведывательной работы, как установлено материалами следствия и агентуры, возглавлялся представителем фирмы "Контроль К°" в СССР бельгийским подданным Бернард С.К.

Арестованный сотрудник московской конторы "Контроль К°", бывший белый офицер и германский шпион со времен мировой вой­ны Гаман Г.А. (сов гражданин), подтвердил, что под прикрытием фирмы осуществляется активная диверсионная деятельность герман­ской разведки, начало которой положено германским генштабом еще во время империалистической войны.

Для характеристики активности вскрытой диверсионно-шпионской организации заслуживает внимания имевший место 28-го октяб­ря 1933 г. случай расправы с сотрудницей германской разведки Михельсон Г К , работавшей в качестве машинистки в "Контроль К°".

Гаман показал, что, будучи связан с ней непосредственно по раз­ведывательной линии, он заметил, что после арестов, произведенных нашими органами среди сотрудников "Контроль К°" на Украине, Михельсон начала нервничать и проявлять тенденции к тому, чтобы разоблачить перед ОГПУ известные ей факты диверсионно-разведы­вательной работы Для предотвращения этого Гаман выбросил Ми­хельсон под встречный поезд между станциями Плющево и Вишняки, Казанской ж д (Михельсон погибла).

В целях развертывания следствия и проверки первичных показа­ний мою были командированы на Украину начальник Особого от­дела тов. Гай" и зам начальника ЭКУ тон Шанин. Проведенная ими агентурно-следственная работа полностью подтвердила имею­щиеся данные о диверсионной деятельности '' К°".

Для ликвидации диверсионной работы немецкой разведки считал бы необходимым произвести арест представителя фирмы "Контроль К°" Бернард С К , бельгийского подданного, Вайнцетеля Карла, ав­стрийского подданного, управляющего отделением той-же фирмы в гор. Новороссийске и представителя п/х К "Дейтш-Левант Линие" Мевеса (германский подданный) в Одессе.

Зам. пред. ОГПУ                                                                              Ягода

7 ноября 1933 г. № 50798

АП РФ, ф. 3, оп. 58, д. 243, л. 196-200

 

Док. 5

Тов. Сталину                        

Тов. Молотову

По материалам ОГПУ, служащие фирмы "Контроль-К°" (по тех­ническому обслуживанию нашего хлебного экспорта) являлись аген­турой германской разведки, причем в эту работу были втянуты по­чти все служащие фирмы советские граждане.

Пока арестовано 10 человек советских граждан - служащих этой фирмы в портах.

После арестов генеральный представитель фирмы в Москве Бернгард обратился к Председателю Экспортхлеба т. Киссину с запросом о причинах ареста их служащих, указывая, что эти аресты дезорга­низовали работу фирмы в портах и она лишена будет возможности выполнять свои функции ("Контроль К°") удостоверяет количество погруженного товара на пароходы, гарантирует выгрузку этого же количества в портах назначения, по поручению инофирм принимает в наших портах нефть, пек и другие товары, а также гарантирует сохранность товара в СССР по вариантным операциям с инофирма­ми - против этих гарантий инобанки авансом выплачивают нам сто­имость товара).

Тов. Киссин заявил, что обратился с запросом в Прокуратуру и только после этого сумеет информировать Бернгарда об этом деле.

Бернгард сносится по этому делу со своим генеральным правлени­ем в Женеве, и не исключена возможность дальнейшего нажима фир­мы посредством затягивания выдачи гарантийных свидетельств, что может создать нам некоторые трудности.

По согласованию с ОГПУ (т Прокофьевым) считаю целесообраз­ным поручить Киссину вызвать Бернгарда и заявить ему, что по по­лученным им от прокуратуры сведениям установлено, что некоторые служащие фирмы занимались антигосударственной деятельностью. Это доказано их собственным показанием и признанием Следствие показывает, что к этому делу имеют отношение также отдельные слу­жащие - иноподданные Прокуратура не выдвигает обвинения про­тив фирмы, как таковой, но считает, что имеет место использование имени и аппарата фирмы. Бернгард должен сделать из этого нужные выводы в отношении комплектования аппарата.

Далее Киссин должен будет рекомендовать Бернгарду немедленно восстановить аппарат и не прерывать оперативных функций.

Прошу Вашего согласия                                              А Розенгольц

№ 5с   9. 11. 33 г.

АП РФ ф. 3 оп 58, д. 243, л. 98-99

 

Док. 6

Строго секретно

Всесоюзная Коммунистическая Партия (большевиков) Центральный Комитет.                                                                   

№ П 149/3с 15. 11. 1933 г.   Т.т. Акулову, Менжинскому

Выписка из протокола №149 заседания Политбюро ЦК от 15 X1 1933 г.

3 - О немцах (т. Акулов)

Выслать арестованных немецких шпионов за пределы СССР.

Секретарь ЦК.

АП РФ ф. 3, оп 58, д. 243, л.195

 

Док. 7

Совершенно секретно

Секретарю ЦК ВКП(б)

Тов. Сталину

Рез. Сталина: Секретно Молотову Ворошилову Кагановичу (лич­но) По прочтении придется обсудить.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Следствие по делу о пожаре 22 октября с. г, происшедшем в кры­том эллинге з-да им Марти в гор Николаеве и выведшем из строя две подводных лодки, вскрыло, что пожар последовал в результате под­жога, совершенного диверсионной группой, в составе совграждан Гуммерта Ю (инженер з-да им Марти), Горовенко (инженер того же завода), Плохой (мастер сборочного цеха з-да им. Марти) и Иванов­ского (электросварочный мастер того же завода), по заданию германс­кого подданного инженера завода им Марти - Карлл Г (арестован, не сознался) Гуммерт и Горовенко сознались в том, что организовали поджог, действуя по указаниям инженера Карлл Плохой и Ивановс­кий показали, что были непосредственными исполнителями диверсион­ного акта, который был произведен путем поджога деревянных стапе­лей эллинга (предварительно облитых легко воспламеняющимся куз-басслаком) коротким замыканием осветительных проводов, опущенных под стапеля. Как самый факт поджога, так и техника его осуществле­ния подтверждены актом технической экспертизы.

Дальнейшее следствие показало, что диверсионная группа Вермана с инженером Карлл, осуществившая поджог, является частью диверсионной сети, руководимой агентом германской разведки, ра­ботающим с 1908 года германским подданным, бывшим инженером з-да им. Марти - Верман В.Э. (арестован, в диверсионно-разве­дывательной работе сознался). Верман показал, что летом 1933 года ему, через секретаря германского консульства в Одессе Гана, была передана директива германской разведки о развертывании диверси­онной работы, для осуществления которой Ган предложил ему свя­заться с вышеуказанным инженером Карлл, которому и была пору­чена непосредственно диверсионная работа по заводу им. Марти.

На основе этой же директивы Верманом был переключен на дивер­сионную работу его агент, работающий с 1911 года инж. з-да им. Марти, совгражданин Шеффер (арестован, в диверсионно-разведывательной работе сознался).

Диверсионно-разведывательная работа, проводившаяся Верма­ном через инженера Карлл, была увязана с управляющим «Контроль К°» в Мариуполе Вайнцетелем И - австрийский подданный (арес­тован, в диверсионной и разведывательной деятельности сознался), который показал, что с Карлл он связался летом 1933 г. и дал ему разведывательные задания по линии военного судостроения. Рабо­та Ваинцетеля И. в Мариуполе непосредственно входила в систему диверсионно-разведывательной деятельности под прикрытием фили­алов «Контроль К°».

Одновременно Вайнцетель И. создал в Мариуполе диверсионные группы на заводе "им. Ильича" и в порту. Арестованные диверсан­ты, завербованные Вайнцетелем - Ставровский, инженер, заведующий химлабораторией завода "им Ильича", совгражданин Тан­ку Э. (заведующий хозяйством того же завода, румынский поддан­ный) и Миллер (служащий Мариупольского порта, сов.гражданин), арестованные в Сибири с.г., в диверсионно-разведыватель­ной работе сознались.

В целях расширения диверсионной и шпионской работы Вайнце­тель И весной 1933 г. связался с руководителем националистичес­кой нацгерманской организации немецких колонистов на Одессщине, католическим патером совгражданином Зисько (арестован, в ди­версионно-разведывательной работе сознался), которому поручил расширить подготовительную работу к диверсии. Исполняя эту ди­рективу, Зисько организовал в Николаеве: диверсионные группы на заводе № 61, на огневых и минных складах и наметил взрыв желез­нодорожного моста, расположенного к востоку от Николаева. Вы­деленные Зисько руководители диверсионных групп Волдескул Л. (мастер завода № 61), Шааф Ф.Ф (технорук "Углеэкспорта") и Фреймех П. (мастер завода № 61) в диверсионной работе сознались. По­казания их подтверждаются сознанием ликвидированной диверси­онной низовки.

Еще ранее Вайнцетель И. связался с католическим патером в Ма­риуполе, совгражданином Вагнером (в разведывательной и контрреволюционной работе сознался), также располагавшим определен­ным кадром немколонистов, обработанных в германском и национа­листическом духе. Непосредственно Вагнеру, для целей фашистской пропаганды, Вайнцетель И. передавал деньги от существующих в Германии организаций "помощи голодающим".

В целях систематического использования «Контроль К°», как при­крытия для диверсионно-разведывательной работы, германской раз­ведкой в Гамбурге был привлечен в 1929 году главный управляющий «Контроль К°» в СССР бельгийский подданный Бернардт (арестован, в участии в разведработе сознался). (Известный по ар­хивным материалам царской контрразведки, как германский шпион в России, еще во время империалистической войны)

Одна из задач, поставленных разведкой перед Бернардтом, по его показаниям, сводились к тому, что последний должен был обеспечить легализацию направленных через него германских разведчиков.

Бернардт показывает, что таким образом через него были посла­ны на работу в СССР следующие агенты разведки:

1. Шейнрандт - германский подданный, зам. главного управляющего "Кон­троль К°" (в настоящее время в Германии).

2. Вайнцетель И. - австрийский подданный, управляющий "Кон­троль К°", в Мариуполе, арестован.

3. Вайнцетель К. - австрийский подданный, управляющий] "Кон­троль К°" в Новороссийске (арестован, не сознался).

4. Родэн P.P. - германский подданный, управляющий "Контроль К°" в Батуме (не арестован).

5. Флайше германский подданный, зам. управляющего "Контроль К°" в Ленинграде (не арестован).

6. Ларсен - датский подданный, управляющий "Контроль К°" в Архангельске (не арестован).

7. Гаман Г.А - сов. гражданин, служащий "Контроль К°" в Мос­кве (арестован, в разведработе сознался).

Следствием доказано, что наряду с активной диверсионной рабо­той, агентура германской разведки, работавшая под прикрытием "Контроль К°", развила широкую разведывательную деятельность, в результате которой в руки германских разведывательных органов попали следующие важнейшие материалы военного значения.

1) Подробные данные о строительстве подлодок на заводе им Марти.

2)  Рецепты специальной танковой стали, изготовляемой на заво­де им Марти в Мариуполе.

3) Данные по мобплану завода им Марти.

4) План противовоздушной обороны г Москвы.

5) Данные топографической съемки участка дальневосточной гра­ницы, в районе ст. Пограничная и др.

Арестованный в Москве гр СССР, корреспондент-переводчик главной конторы 'Контроль К°" - Гаман, сознался в разведработе в пользу Германии с 1914 г. и выдал сеть своих агентов в количестве 7 человек Арестованные агенты Гамана - (совгражданин, инженер "Стальмоста"), Вицке (сов гражданин, инженер треста "Башзолото", Петрасевич (гр. СССР, бывший полковник царской армии, пре­подаватель Горного ин-та в Москве), в разведывательной деятель­ности сознались.

Из числа арестованных по группе Гамана не сознались - Бубнов (гр. СССР, зав топографическим бюро Института геологии) и Почкин (гр. СССР, кинооператор "Межрабпомфильм"), входившие в разведсеть Гамана.

Крамер И.В. (гр. СССР, преподаватель немецкого языка в гор. Горький), Стефановский (гр. СССР, бывший служащий концессии "Друзаг" устанавливается), как не находящиеся в настоящее время в Москве, устанавливаются и будут арестованы.

Прошу указаний о дальнейшем направлении следствия и возмож­ности гласного судебного процесса Одновременно, в целях полного вскрытия диверсионной работы, проводившейся под прикрытием "Контроль К°", прошу санкционировать арест.

1   Родэй Р Р - германский подданный, управляющий "Контроль К°" в Батуме.

2   Флайше - германский подданный, зам управляющего "Конт­роль К°" в Ленинграде.

3   Ларсен - датский подданный, управляющий "Контроль К°" в Архангельске.

Зам. Пред. ОГПУ                                                         Ягода  

декабря 1933 г. № 50898

АП РФ ф.3, оп. 58, д. 243, л. 210-215

 

Док. 8

Строго секретно

Всесоюзная Коммунистическая Партия (большевиков) Централь­ный Комитет                                              

№ П151/6-с         20 декабря 1933 г.     Т. Ягоде                              

Выписка из протокола №151 заседания Политбюро ЦК от 10. XII. 1933 г.

6 - О поджоге эллинга на заводе "Марти". (т Ягода).       

Отложить.

 Разрешить ОГПУ арестовать немцев.

Секретарь ЦК.

АП РФ ф. 3, оп. 58, д. 243, л. 209

 

Док. 9

Совершенно секретно

Секретарю ЦК ВКП(б)

Тов. Сталину

Комиссия в составе тт. Литвинова, Вышинского и моем, рассмот­рев следственные материалы о поджоге подводных лодок на заводе им "Марти" в г Николаеве, решила, передав следственные материа­лы тов. Вышинскому, поручить ему передопросить всех арестован­ных с целью выяснения возможности вынесения дела на гласный про­цесс, с юридической точки зрения.

Зам. Председателя ОГПУ                       Ягода

21 января 1934 года   №50102     

АП РФ ф. 3 оп. 58 д. 244, л. 1

 

Док. 10

Совершенно секретно

Секретарю ЦК ВКП(б)    

 Тов. Сталину

Препровождаю записку тов. Вышинского по делу поджога подводных лодок, с которой целиком согласен.

Приложение упомянутое.              

Зам. Пред. ОГПУ            Ягода

 

В комиссию ЦК т. Ягода, т. Литвинову.

В течение 25, 26 и 28 января я, путем допроса и очных ставок, про­верил дело немецкой группы по шпионажу и диверсиям

Мною было допрошено 17 человек, все основные обвиняемые по данному делу. Полученные данные, подтверждая представленные ранее ОГПУ сообщения тов. СТАЛИНУ по данному делу, позволя­ют мне прийти к следующим выводам.

1. Надлежит считать установленным наличие шпионско-диверсантской группы, работавшей в пользу Германии в течение ряда лет после революции (во всяком случае, с 1923 года) и в течение ряда лет до ре­волюции и, главным образом, в период империалистической войны Это подтверждается показаниями самих привлеченных по делу в ка­честве обвиняемых БЕРНАРД (бельгийский подданный, главный директор "Контроль К°"), Верман (германский подданный, уполно­моченный фирмы "Контроль К°" в гор. Николаеве), Ванцейтель Иосиф (австрийский подданный, уполномоченный фирмы "Контроль К°" г. Новороссийск), Танку (румынский подданный, служащий завода "Марти" в Николаеве) и ряд советских служащих и специалистов - Гуммер, Ивановский, Ставровский, Плохой, ксендз Вагнер и ксендз Зисько (оба советские подданные).

Это надо считать установленным, несмотря на то, что некоторые лица из привлеченных, а именно Ванцейтель Карл (австрийский подданный) и инженер Карлл (германский подданный) не признали себя виновными, а инженер Кришайт (германский подданный) признал себя виновным лишь частично в шпионаже.

Нужно заметить, однако, что в деле имеется собственноручное за­явление инженера Карлла на немецком языке, в котором он признает свою шпионскую работу, причем на произведенной мною очной став­ке обвиняемых Шеферта, Гуммерта и Вермана инженер Карлл заявил о том, что он видит очень тяжелое свое положение, что он считает за­явление уличающих его обвиняемых результатом, как он выразился, заказа германского консула, желающего его погубить за его работу в пользу Советского Союза.

2. Надлежит считать установленным, что ряд обвиняемых (ксенд­зы Зисько, Вагнер и др.) в течение длительного времени вели среди немцев и, в частности, колонистского населения, антисоветскую про­паганду и пропаганду в пользу отторжения Украины от Союза и присоединения ее к Германии.

3. Надлежит считать установленным, что пожар стапеля № 2 за­вода имени Марти в Николаеве произошел вследствие поджога, орга­низованного по указанию секретаря германского консульства в Одес­се - Ганна, которое было передано через Вермана Карллу, работав­шему в то время на заводе Марти, каковой, в свою очередь, привлек к этому делу Гуммерта и Горовенко Самый поджог был произведен рабочими завода Плохим и Ивановским . Этот факт устанавливает­ся показаниями всех перечисленных выше лиц, кроме Карлла, и был проверен мною путем перекрестных допросов и очных ставок.

Для вовлечения в этот диверсионный акт Плохого и Ивановского Горовенко очень умело использовал то настроение, которое создалось у них в связи с исключением их обоих комиссией по чистке из партии и увольнением Ивановского с завода.

4. Надлежит считать установленным, хотя это и должно быть осо­бо проверено еще дополнительным следствием, и факт убийства со­трудницы фирмы "Контроль К°" Михельсон Гаманом.

Убийство это произошло в силу опасения, возникшего у Гамана, что Михельсон, также являвшаяся участницей шпионской группы, работавшей под руководством Бернарда, в связи с начавшимися аре­стами некоторых сотрудников "Контроль К°" начала проявлять не­рвозность и неустойчивость, прямо высказывая неуверенность в себе на случай своего ареста органами ГПУ. Убийство Михельсон оказа­лось вскрытым благодаря собственному сознанию Гамана, причем ряд обстоятельств, косвенно подтверждающих его признание, был уста­новлен из допроса Бернарда, произведенного мною 28 сего января.

5. Считаю нужным также отметить, что по окончании допроса Бернарда от последнего поступило заявление, занесенное в протокол, с просьбой, если можно, не предавать огласке факт его шпионской работы в пользу Германии в период империалистической войны. Как бельгийский подданный, Бернард оглашение такого факта считает для себя неудобным.

Ввиду изложенного считаю по процессуальным данным организа­цию гласного процесса вполне возможной и достаточно обоснованной имеющимися в деле материалами. В случае решения о направлении дела в суд для оформления всех след действий необходимо 15-20 дней.

Зам прокурора Союза ССР   (А Вышинский)

АП РФ ф. 3 оп. 58 д. 244, л 2,3

 

Док. 11

Сов. Секретно.

2 марта 1934 г. № 5083

Генеральному секретарю ЦК ВКП(б)

Тов. Сталину          

Рез. Сталина «За »

Копия: тов. Молотову

Уважаемый товарищ!

Согласно решению Политбюро ОГПУ приступает к высылке гер­манских и австрийских граждан, арестованных в связи с делом Кон­троль К°. Официальные просьбы об этом германского посла и авст­рийского посланника уже имеются.

Тов. Литвинов припоминает, что когда в Политбюро принима­лось решение о высылке, было высказано мнение о том, что нужно будет дать в печать сообщение о высылке. Никакого решения, одна­ко, по этому вопросу принято не было.

Тов. Литвинов считает, что лучше было бы не давать в печать никакого сообщения. Прошу санкционировать неопубликование в печати сообщения о высылке.              

Тов. Литвинов лежит больной, это мое обращение к Вам с ним со­гласовано.

С товарищеским приветом     Н. Крестинский.

АП РФ ф. 3 оп. 58 д. 244, л 6

 

Док. 12

Строго секретно

Всесоюзная Коммунистическая Партия (большевиков) Центральный Комитет

 № П1/46-опр 19. II. 1934 г.      т т. Розенгольцу, Ягоде   

Выписка из протокола № 1 заседания Политбюро ЦК от 20. 02. 34 г.

Опросом членов ПБ от 19 II 34 г   

46. - О "Контроль К°"

1) Принять предложение НКВТ о прекращении работы с фирмой "Контроль К°" внутри Союза Точный срок прекращения работы с этой фирмой в течение [19]34-го года установить т. т. Розенгольцу и Ягода.                       

 2) Считать возможным продолжение работы с "Контроль К°" за границей по весовой сдаче хлеба.

Секретарь ЦК

АП РФ, ф 3, оп 58, д 244, л 4

 

Док. 13

СПРАВКА О ВЫПОЛНЕНИИ PЕШЕНИЯ ПО ВОПРОСУ О «КОНТРОЛЬ-К°»

В соответствии с решением от 19 февраля с фирмой «Контроль К°» заключено новое соглашение, по которому последней передается толь­ко контроль выгрузки товаров «Экспортхлеба» заграницей.  

Работа фирмы внутри Союза ликвидирована.

Новое coглашение заключено сроком от 15 марта с.г. по 1 1935 года, причем монопольное положение фирмы ликвидировано т.к. в соглашении оговорено право «Экспортхлеба» одновременной работы и с другими фирмами.

При заключении нового договора нам удалось добиться следующих результатов.

а) Средняя ставка по всем странам составляет около 3 зол. пенсов  против калькуляционной ставки по старым договорам в 5 зол. пенсов за тонну, что в среднем дает экономию около 2 пенсов на тонну;

б) Фирма обязалась произвести перерасчет по ряду операций со­вершенных до момента заключения нового договора, что обеспечиловозврат «Экспорт хлебу» инвалюты в размере около 60 000 рублей;

в) Фирма Отдалась от ряда бесспорных претензий к нам и одновременно удовлетворила ряд наших претензий по старым операциям, что обеспечило также экономию инвалюты в сумме около 90 000 рублей и

г) Фирма купила принадлежащий нам элеватор в г. Киле, упла­тив нам на 150 000 германских марок больше против предложений других фирм.

Все представительства фирмы в портах СССР ликвидированы. Лишь в Москве находится небольшой ликвидационный аппарат состоящий из нескольких человек, заканчивающий расчеты с «9кспортхлебом».

В течение ближайших 5-10 дней все расчеты будут закончены и  указанный аппарат фирмы выедет заграницу.                                *

Фрумкин

17.6. 1934 г.

АП РФ. ф З. Оп 58. д.45, л 61-62

 

Док.14

Совершенно секретно

Секретарю ЦК ВКП(б)

Тов. Сталину

Рез. Сталина «Молотову Ворошилову Обсудить надо. »

В 1933 году в Союзнеоднократно приезжал представитель германского концерна «Гутегофнунгсхютте" (объединяющий 12 фирм тяжелого машиностроения и черной металлургии) эстонский подданный Шверц Эдгар Эдуардович, занимавший должность заведующего рус­ским отделом концерна.

Частые поездки Шверца в Советский Союз были связны с его ком­мерческой деятельностью с Горметмашимпортом, ВОМТ НКПС и дру­гими хозяйственными организациями.

Агентурной разработкой Шверца было выявлено, что он является шпионом с 1907 года и последнее время работал по заданиям внешне­политического отдела немецкой национал-социалистической партии, руководимого представителями национал-социалистической партии фон Бибра и Шекеданцем.

Дальнейшим наблюдением было установлено, что у него работают, как шпионы, следующие лица, состоящие на государственной службе:                                                 

1. Кузьмин Константин Федорович, 1891 года рождения, беспар­тийный, гражданин СССР, образование незаконченное высшее. До революции управляющий конторой акционерного общества "Элект­росвет" в Москве. До ареста руководитель планово-ресурсной сек­ции Союзнефтеторга.

На службу был принят управляющим Союзнефтеторга Ефуни.

2. Шишков Георгий Сергеевич, 1890 года рождения, беспартий­ный, гражданин СССР, образование высшее (окончил Штутгартс­кую консерваторию и имеет звание профессора музыки). По проис­хождению дворянин, в старой армии поручик, служил у Колчака. До ареста работал производителем работ Госгражданстроя.

На работу был рекомендован секретарем ячейки ВКП(б) 5-й кон­торы Госгражданстроя Кушнаревым.

3. Григ Григорий Евсеевич, 1898 года рождения, беспартийный, гражданин СССР, окончил Ленинградскую Лесную академию, круп­ный торговец.

На службу поступил по рекомендации начальника Лесного отде­ла Авиаснаббазы Холина П М.

4. Хлодовский Исаак Назарович, 1887 года рождения, беспартий­ный, гражданин СССР, образование высшее, арендатор мельницы. До 1913 года работал в различных фирмах Германии и Австрии, с 1923 по 1928 год работал в Берлинском торгпредстве, а перед арестом - главным инженером завода № 24.

На завод № 24 был рекомендован членом коллегии НКВТ Броном.

5 Шверц Эдгар Эдуардович, 1876 год рождения, по националь­ности немец, эстонский подданный, до революции коммерческий ди­ректор акционерного общества "Фельзер и К" в Риге, до ареста рабо­тавший в германском концерне "Гутегофнунгсхютте" в должности заведующего русским отделом.

Шверцем были получены следующие шпионские сведения:

1. Секретные сведения по авиационному заводу № 24 и план са­мого завода (завод авиамоторов в Москве).

2. Сведения о производстве танков и план на Подольском маши­ностроительном заводе.

3. Основные конструктивные данные и схемы вновь вводимых, в порядке опыта, приемо-передаточных радиоаппаратов для обслужи­вания военных самолетов.

4 Материалы о спецстроительстве в ДВК, включавшие в себя дан­ные о состоянии строительства, его объектах и характеристику от­дельных объектов.

5. Материалы, характеризующие работу Военно-транспортной академии

6. Данные о строительстве стратегических дорог на западной гра­нице.

7. Сведения о заказах автотранспорта военного значения.

8. Сведения о поставке материалов для авиастроения и о располо­жении, назначении и состоянии основных авиационных заводов.

Из 16 арестованных по этому делу, вышеперечисленные лица со­ставляют основное ядро, собиравшее военные сведения.

Один из основных обвиняемых, а именно Шверц, является эстонс­ким подданным, при внесудебном разборе дела может быть лишь выс­лан из пределов Союза.

Проведенная им шпионская работа заслуживает более сурового наказания.

Прошу указаний: рассматривать ли это дело во несудебном по­рядке, или передать в суд.

Зам. председателя ОГПУ                         Ягода

АП РФ, ф. 3, on 58, д. 244, л 7-10

 

Док.15

20.VII. 1934 г. № 9870

Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину                     

Уважаемый товарищ!

В декабре месяце 1933 г. был арестован по делу «Контроль К°» эс­тонский гражданин Шверц, представитель германских металлурги­ческих заводов «Гутегофнунгсхютте» (концерн Ганиеля), сосланный потом в концентрационный лагерь по делу о шпионаже в пользу Гер­мании. Шверц влиятельный человек, и по его делу эстонская миссия в Москве и эстонский министерство иностранных дел в Ревеле обра­щались к нам неоднократно с требованиями его высылки, о свида­нии с ним, о передачах, о сообщении подробностей по его делу и т.д. и т.п. С другой стороны, генеральный директор его фирмы Рейш об­ращался к тов. Вейцеру, одно время объявил даже бойкот торгпред­ству до разрешения дела Шверца.

Мне удалось несколько месяцев тому назад убедить эстонского посланника, что эстонское правительство не должно интересоваться судьбой Шверца, который занимался в СССР нелегальной деятель­ностью в пользу третьей страны. Посланник перестал даже настаи­вать на более точном сообщении ему статьи Уголовного Кодекса, по которой обвиняется Шверц. Поскольку я не сообщил, что состоялся приговор ОГПУ, эстонцы до сих пор, наверное, полагают, что дело Шверца предстанет еще перед судом. После довольно длительного перерыва, некоторое время тому назад эстонский мининдел Сельямаа через своего посланника в Москве и лично перед нашим полпредом вновь и в более энергичной форме, чем раньше, поставил перед нами вопрос о Шверце. Совершенно очевидно, что на Сельямаа нажимают в пользу Шверца из Эстонии и Германии, и что он не в силах устоять перед этим нажимом.

Принимая во внимание предстоящий приезд в Москву Сельямаа, который, несомненно, поставит и здесь лично вопрос о Шверце, НКИД просит, если дело Шверца не является особо серьезным, дать указа­ния НКВД о высылке Шверца из пределов СССР. В противном слу­чае дело Шверца пришлось бы поставить в суде. Ибо, если бы мы со­общили эстонскому правительству, что Шверц уже осужден поста­новлением ОГПУ, то это, конечно, привело бы к конфликту с Эстони­ей и все дело было бы к тому же раздуто покровителями Шверца в Германии и германской прессой.               

Предложение согласовано с т. Литвиновым.

С товарищеским приветом   Б. Стомоняков.

АП РФ ф 3 оп 58 д 246 л 117-118

 

Док.16

Копия

Секретно

СССР Народный Комиссариат

по Иностранным делам

19 ноября 1934 года.    № 10134

Генеральному секретарю ЦК ВКП(б)

Тов. Сталину

Копия – тов. Молотову

Уважаемый товарищ!

Эстонская миссия, по поручению своего правительства, вновь об­ратилась к нам по делу Шверца, настаивая на этот раз на его высыл­ке из СССР. При этом эстонская миссия ссылается на то, что Шверцу - 60 лет, что он болен и не проживет в Сибири 10 лет, на которые он осужден. Миссия указывает на то, что этот приговор является слиш­ком суровым, и обращает внимание на то, что он был вынесен не ре­гулярным судом, а Коллегией ОГПУ. Наконец, миссия сообщает, что в Ревеле обижены неодинаковым отношением к Эстонии, как к ма­ленькому государству, по сравнению с большими государствами, граждане которых не ссылаются в административном порядке, а вы­сылаются за границу, даже когда они осуждены по суду, как это имело место со служащими Метро-Виккерс.

Принимая во внимание, что переговоры из-за Шверца с эстонс­ким правительством продолжаются уже около года, и в особенности учитывая значительное улучшение наших отношений с Эстонией за последнее время, НКИД считает желательным пойти навстречу просьбе эстонского правительства и выслать Шверца в Эстонию.

Предложение согласовано с тов. Литвиновым.

С товарищеским приветом   Б. Стомоняков.

АП РФ ф 3 оп 58 д 246 л 116

 

Док.17

Строго секретно

Всесоюзная Коммунистическая Партий (большевиков) Центральный Комитет

№ П 17/46   23 ноября 1934 г  

Т. т. Стомонякову, Ягода.

Выписка из протокола № 17 заседания Политбюро ЦК от .. 1934 г.

46 –О Шверце

Удовлетворить просьбу эстонского правительства о высылке Шверца в Эстонию.

Секретарь ЦК

АП РФ. ф 3, оп 58. д.246, л. 115

 

Док.18

ПРОТОКОЛЫ ПОКАЗАНИЙ ОБВИНЯЕМЫХ

Протокол допроса обвиняемого Миллера Вольдемара Антоновича, 1897 г. рождения, от 30 сентября 1933 г.

Мой отец, бывший домовладелец, Миллер Антон Матвеевич, являющийся контролером отделения международной фирмы "Конт­роль К" в Мариуполе, познакомил меня с ответственным представи­телем этой фирмы доктором химии Вайнцетелем Иосифом и его заме­стителем Цикмундом Евгением в декабре м-це 1931 года.

Первая моя встреча с Вайнцетелем и Цикмундом состоялась в квар­тире моего отца, которого они периодически посещали.

Вайнцетель и Цикмунд пригласили меня к себе в гости и с этого момента началось мое сближение с ними.

Исключительная любезность и общительность, проявленная Цик­мундом, вызвали мое расположение к нему. Сначала я с ним сблизил­ся более чем с Вайнцетелем, часто его посещая.

В нашем обществе постоянно находился католический пастор г. Мариуполя немец Вагнер Адам.

В этой, вполне естественной обстановке встреч, Цикмунд прояв­лял большую инициативу в части проведения бесед на политические темы, носившие к-р характер. Цикмунд расценивал коллективиза­цию как насильственный акт со стороны советского правительства в отношении крестьянства, направленный к развалу сельского, соб­ственнического хозяйства. Его возмущали заготовительные кампа­нии, которым он присваивал кличку "грабежа крестьянина".

Он также старался убедить меня в том, что взятые большевиками темпы по индустриализации страны выдержаны не будут, ибо народ! голодает, внутренние ресурсы, дававшие возможность к получению! импорта - машин и прочее, исчерпываются, и все это вместе взятое повлечет за собой подрыв мощи Советской власти, нарастание не­верия и недовольств масс по отношению к советской ]власти и выте­кающие отсюда последствия в виде внутриполитических эксцессов - волнений среди рабочих, восстаний на селе и т.д.

Совершенно не скрывая от меня свою враждебность к советской власти, Цикмунд всячески восхвалял мощь Германии как убежденный националист. Несмотря на то, что он является уроженцем Авст­рии, Цикмунд был сторонником воссоздания и захвата исторических границ Германии, считая еще в то время необходимым присоедине­ние к Германии немецкой Австрии.

Таким образом, Цикмунд предвосхищал идею "аншлюса", под­держиваемую ныне гитлеровским правительством.

Цикмунд убежденно доказывал, что коммунистическое движение в Германии будет подавлено и руководящая роль в германском пра­вительстве перейдет к националистам, которые, несомненно, поведут активную борьбу с советской властью, направленную к защите ин­тересов немецкого населения, живущего на территории СССР, в ос­новном, на Украине и в Приволжском крае.

Защита интересов немцев, живущих в СССР, как говорил Цикмунд, должна была в основном сводиться к организации эмиграции немцев из СССР в Германию. Одновременно Цикмунд в процессе бе­сед со мной всегда особо подчеркивал, что каждый немец, живущий в СССР, должен помнить, что он обязан защищать интересы герман­ского народа и, в случае вооруженного столкновения Германии с СССР, стать на путь активной поддержки германской армии путем организации развала тыла Красной Армии, т.е. дезертирства из РККА в ряды германской армии, контреволюционной пропаган­ды, создания волынок и повстанческого движения в немецких коло­ниях.

Я лично сознательно разделял политические взгляды Цикмунда, так как не был согласен с политикой советской власти по сельским вопросам и считал, что немецкое население угнетено, экономически разорено и также был уверен в непродолжительности существования советской власти.

Стремясь выехать в Германию, я был уверен в близости гибели советской власти, полагая, что в России будет установлено демократическое управление государством на выборных началах от всех слоев населения, без участия коммунистов.

Вайнцетель также был со мной откровенен, высказывая свои на­ционально-фашистские политические взгляды.

В апреле месяце 1932 года Цикмунд пригласил меня зайти к нему. Просьбу его я исполнил. Находясь наедине со мной, Цикмунд пре­дупредил меня, что намерен со мной переговорить по весьма серьезно­му вопросу, касающегося моего активного действенного участия в разведывательной работе в пользу Германии, которую он проводит, находясь в СССР.

Цикмунд откровенно заявил мне, что в целях оказания помощи германскому правительству, необходимо всесторонне изучать эконо­мическую, политическую и оборонную мощь Советского Союза, как возможного противника Германии, что в данном случае, привлекая меня к разведывательной работе, он даст мне соответствующие пору­чения.

Я, сознательно подчиняясь тому же влиянию Цикмунда, изъявил согласие принять участие в разведывательной работе. Цикмунд ос­тался доволен таким ответом, предупредил меня об осторожности.

После осуществления вербовки меня, Цикмунд в тот же день дал мне следующее задание:

1. Собирать сведения о ходе строительства новостроящегося заво­да "Азовстали" в Мариуполе:

а) какие цеха запроектированы и строятся, их назначение, ориен­тировочная производственная мощность;

б) количество предполагаемых к постройке доменных печей, с рас­четами их производственной мощности;

в) насколько строительство обеспечено материалами и рабочей силой;

г) какими механизмами будет оборудовано строительство "Азов­стали", импортными или же советского производства.

2. Выяснить, какие запроектированы по "Азовстали" цеха обо­ронного значения по выпуску брони и прочее. Возможную, ориен­тировочную их пропускную способность.

3. Собирать исчерпывающие сведения по заводу им. Ильича в Мариуполе, в основном интересуясь броневым и снарядным цехами, выясняя характер, качество и количество выпускаемой продукции.

4. Собирать данные о пропускной способности Мариупольского порта, количестве и качестве запасов угля в порту, предназначенного для экспорта и состояние железнодорожного транспорта по порто­вому ж. д. узлу.

5. Выяснить состав военного гарнизона РККА, расположенного в Мариуполе, количество и дислокацию его подразделений, характер вооружения. Собирать сведения о настроениях военнослужащих, Цикмунд особо интересовался, имеются ли в составе военнослужащих немцы.

Цикмунд рекомендовал мне черпать необходимые сведения от сво­их надежных, близких знакомых, которые в той, или иной степени сталкиваются с интересующими его объектами.

Наиболее проверенных близких мне антисоветски настроенных лиц, Цикмунд советовал осторожно привлечь для разведывательной работы.

Намеченного к вербовке я должен был, согласно полученных ука­заний, тщательно политически во враждебном к советской власти духе обработать, обещая материальную поддержку за выполнение поручений.

Приступив к выполнению порученных мной заданий от Цикмунда по разведывательной деятельности, я решил для облегчения соей работы по "Азовстали" завербовать инженера-конструктора Ниль­сена Виктора Александровича, который, по моему мнению, подхо­дил к условиям, поставленным передо мною Цикмундом.

Нильсен по национальности немец, до империалистической вой­ны работал архитектором при Городской Управе г. Мариуполя. В армиях он не служил, пожилой. С ним я находился в близких взаимо­отношениях и знал, что Нильсен настроен антисоветски, а, следова­тельно, не будет противоречить моему предложению.

В конце мая месяца 1932 года я зашел к Нильсену. В процессе бесе­ды мы коснулись вопросов политического характера и положения Германии. Я доказывал Нильсену, что каждый немец должен быть националистом, не забывая своих отечественных обязанностей. Не видя возражений с его стороны, я приступил к вербовке Нильсена, предложив ему собрать сведения от "Азовстали" в разрезе получен­ного мною задания от Цикмунда. Нильсен в ответ на это спросил меня, с кем я состою в связи, насколько я и он будем гарантированы от про­вала, ибо в случае провала — мы понесем серьезную ответственность.

Я сообщил Нильсену, что сведения будут передаваться для герман­ской разведки, в связи с которой я состою и гарантировал ему конс­пирацию.

Нильсена мой ответ не удовлетворил и он потребовал конкретноназвать лицо, которое мною руководит, так как в противном случае  согласия на мое предложение не даст.

Я вынуждено информировал Нильсена о том, что действую по поручению представителя фирмы "Контроль К°" Цикмунда.

Нильсен, волнуясь, в тот же день изъявил свое согласие работатьсо мной, но неоднократно напоминал о необходимости быть осторожным.

Для освещения состояния Мариупольского порта я решил в мае месяце завербовать хорошо знакомого мне сотрудника "У экспорта"   Колпакова Владимира Ивановича, проживающего Мариуполе.

С Колпаковым я знаком около шести лет, знал его как политически неустойчивого человека, далекого от советской действительности постоянно брюзжащего и жалующегося на трудности и «загибы» вполитике Советской власти.

Зайдя к Колпакову на дом (дату точно не могу вспомнить), застав его дома, я начал вести с ним осторожную беседу о внутренних и внешнеполитических затруднениях СССР. Колпаков со мной согласился, и я постепенно свою беседу свел к тому, что близко время, когда политические события, развиваясь, закончатся интервенцией со стороны Германии и других западных государств.

Колпаков продолжал со мной соглашаться, и я более смело гнул ему о своем намерении переговорить с ним по весьма серьезному делу.

Колпаков насторожился, сразу же пытливо спросил меня, о чем я хочу с ним говорить. Предупредив его о том, что моя беседа носит секретный характер, заручившись его честным словом об исполнениимоего предупреждения, я сказал ему, что за счет материальных гарантий и политического обезвреживания его при свержении существующего строя в СССР, он, Колпаков, должен помочь мне в сборе сведений о состоянии Мариупольского порта.

Выслушав меня, Колпаков также спросил, от имени кого я действую. Ему я сказал, что требуемые сведения по порту весьма необходимы в коммерческих целях для фирмы "Контроль К°", Колпаков подозрительно отнесся к моему ответу и высказался, что мое предложение он рассматривает "как политическое дело, в его понятиях, экономический шпионаж".

Учитывая, что Колпаков догадывается о сути моего предложенияя в более откровенной форме дополнил свою информацию тем, что я связал с Цикмундом, задания которого выполняю по разведке в пользу Германии.

Колпаков, после некоторого раздумья, боясь за последствия, все же согласие изъявил, обещая быть полезным.

В первых числах июля месяца 1932 года, зайдя к Цикмунду, я до­ложил ему о вербовке Нильсена и Колпакова. Цикмунд одобрил эти вербовки, но очень просил изучить людей, имеющих связи в Мариу­польском 238 стрелковом полку, для проведения там вербовочной ра­боты. Я обещал ему это, но предупредил Цикмуида, что такими свя­зями не располагаю. Кроме того, указал, что по заводу им. Ильича также не имею подходящих людей для вербовки.

Мною лично, а также через Нильсена и Колпакова, были собра­ны и переданы Цикмунду с июня по август месяцы 1932 г. сведения: По "Азовстали" — три рукописных доклада Нильсена (без его подписи) о ходе строительства "Азовстали", запроектированных це­хах оборонного значения, об оборудовании запроектированном для этих цехов и прочее.

Нильсен обычно подготавливал материалы и передавал мне, для чего я к нему заходил.

По Мариупольскому порту   от Колпакова, кажется, были мною получены три заметки или четыре с данными по угольному запасу, его качеству, состоянии ж.-д. транспорта.

По заводу им. Ильича я не мог добыть данных, также не мог об­служить Мариупольский полк, ограничиваясь в этом направлении желанием выполнить и эти поручения Цикмунда.

Нильсену я вознаграждений не передавал, а Колпакову Цикмунд передал через меня несколько посылок, состоящих из муки, сахара и сливочного масла.

Пастор Вагнер Адам, как я указал выше, находился со мной в са­мых близких дружественных взаимоотношениях, он бывал у меня, присутствовал и участвовал в собеседованиях моих с Цикмундом на политические темы.

Вагнер — немец, националист, органически ненавидящий Советскую власть, всегда мечтавший и пророчивший ее близкое свержение интервентами.

Вагнер постоянно твердил, что Германия в ближайшем будущем явится одним из активных агрессоров в отношении СССР и что, в свя­зи с этим, немецкой интеллигенцией, живущей в СССР, должна про­водиться и проводится соответствующая работа, направленная к организации немецкого населения, живущего в колониях, его национальному воспитанию которое бы шло по руслу создания германс­кой национальной повстанческой контрреволюционной органи­зации, которая в момент внутренних и внешних политических ослож­нений в отношении СССР, могла бы активно выступить против Советской власти.

Совершенно доверяя Вагнеру, с другой стороны, задавшись целью проверить, завербован ли он, как и я Цикмундом, я в одной из бесед с ним признался ему, что работаю в области разведки под руководством Цикмунда.

Вагнер, удовлетворенный моим признанием, одобряя мои действия, также откровенно сообщил мне, что он имеет деловую связь с предста­вителем фирмы "Контроль К°" доктором Вайнцетелем, по поручению которого собирает такие же сведения о Советском Союзе и, в частно­сти, проводит работу по изучению политико-экономического состоя­ния немецких колоний, отдельных немцев обрабатывает в национа­листическом духе и вербует их в целях насаждения, при их помощи, в немецких колониях ячеек повстанческой контрреволюционной организации, о существовании которой Вагнер мне ранее намекал.

Он назвал немецкие колонии, где существуют ячейки организа­ции, но название колоний, я не могу припомнить.

О своей беседе с Вагнером, желая проверить, искренне ли он со мной говорил, я информировал Цикмунда.

Цикмунд удивлен был обстоятельством этой "откровенной" моей встречи с Вагнером, но подтвердил мне, что Вайнцетель ведет также разведывательную работу, как и он, что Вагнер, надо полагать, дей­ствительно с Вайнцетелем связан по этой работе.

Цикмунд все же предупредил меня, впредь более осторожно вести себя, запретил мне совершенно вербовочную работу, намекая на то, что я могу провалиться и причинить, как себе, так и другим большие неприятности.

Цикмунд указал, что с Вагнером от подобных бесед я должен впредь уклоняться, чего я впоследствии придерживался.

В ноябре месяце 1932 года Цикмунд предупредил меня о том, что он уезжает, и я впредь должен буду продолжать выполнение своих обязательств по разведке, передавая собираемые сведения Вайнцетелю, который обо мне Цикмундом был предупрежден.

В конце ноября месяца 1932 г. Цикмунд выехал из СССР в Вену.

До пасхальных праздников 1933 г. (начало мая месяца), я связь с Вайнцетелем не установил, ожидая, что он это оформит лично, как говорил мне Цикмунд.

В пасхальные дни Вайнцетель пригласил меня к себе в гости. Пред­ложение я охотно принял, посетил его, и он просил меня заглянуть к нему через несколько дней.

При явке моей, Вайнцетель пригласил меня зайти к нему в рабо­чий кабинет, где, уединившись, информировал о том, что в Германии в то время происходили серьезные политические события, завершив­шиеся "славным" приходом к власти Гитлера, который громит ком­мунистические организации, восстанавливает в стране порядок, ук­репляя ее политическую и физическую мощь.

Фашизм, по словам Вайнцетеля, является формой воинственных идей Гитлера и национал-социалистов, он все более и более крепнет, развиваясь на Западе, представит собой в будущем основное поли­тическое ядро в капиталистическом мире, прекращая этим самым меж­дупартийную борьбу, ибо существующие партии, кроме подавляе­мой коммунистической, сольются с национал-социализмом.

Вайнцетель доказывал мне, что именно в настоящее время нацио­нал-социалисты, в основном, взяли ставку на организацию интер­венции СССР, как сильнейшего противника, опирающегося на мощ­ную металлургическую базу, имеющую решающее значение в оборо­не, и подготовленную Красную Армию.

Указывая на близость интервенции СССР Германий, Вайнцетель особо отмечал, что в мирной обстановке на территории Советского Союза, насыщенного большим количеством немцев и части русской интеллигенции, сочувствующими национал-социализму, представ­ляются большие возможности к пропаганде идей фашизма и созда­нию политической, повстанческой организации, ячейки которой яв­лялись бы фактически боевыми отрядами-звеньями организации.

Руководство организации, по словам Вайнцетеля, должно было вести усиленную пропагандистскую работу среди этих отрядов, вов­лекая в состав их большое количество немецкой молодежи, а также и русскую, присваивая этим отрядам, для поднятия их идейно-воин­ствующего духа, под знаком фашизма, звание "штурмовых отрядов защиты Германии".

Такая организационная работа, как говорил мне Вайнцетель, ведется национал-социалистами в немецких колониях Украины и Приволжского края.

Вайнцетель, как-то случайно, подтвердил, что участниками по­добных организаций проводится вредительская работа в промышлен­ности Советского Союза.

Я разделял политическую точку зрения Вайнцетеля, считал себя с момента этой беседы, сторонником национал-социалистов.

Вайнцетель в тот же день подподтвердил, что Цикмунд ему сообщил обо мне как о своем агенте и интересовался сущностью заданий, по­лученных мною от Цикмунда, подтвердил эти задания и попросил продолжать их выполнение, представив ему материалы в ближайшее вре­мя, так: как он должен был их срочно переотправить по месту назна­чения, почему-то назвав мне получателем - правление фирмы.

До дня ареста Вайнцетелю я передал сведения, полученные от Колпакова по Мариупольскому порту (уголь, транспорт) и одну руко­пись от Никсона по "Азовстали"' содержание которой не помню.

Нильсену и Колпакову я Вайнцетеля не называл. При встрече же с ним я сообщил как о людях мною завербованных и уже использовавшихся.

Материалы от Нильсена я передал Вайнцетелю в конце июля ме­сяца 1933 г. в квартире Вайнцетеля.

Мне известно, что Вайнцетель был дружен по Мариуполю с инже­нером завода им. Ильича — Ставровским, электромонтером Цыган­ковым, работником "Экспортхлеба" - Булавой, Свирским - сотруд­ник конторы "Контроль К°".

Эти люди явно антисоветски настроены и я полагаю, что они да­леко не случайно составляли o6щество Вайнцетеля.

Показания прерываются. Все записано с моих слов правильно, мной прочтено, в чем собственноручно расписываюсь.

В.Миллер.

Допросили: Нач. 2 отделения 00 Доноблотдела ГПУ           Богуславский 

Уполномоченный 00                      Турьянский

 

Протокол дополнительных показаний Обвиняемого Фогеля Отто Александровича

4-го октября 1933 года.

В дополнение к моим предыдущим показаниям о моей шпионской деятельности в пользу Германии, осуществлявшейся путем представ­ления в распоряжение германского консульства сведений шпионско­го характера, я добавляю следующее:

Центральное правление Союзверфи заключило договор с герман­ской фирмой Манна на изготовление в Германии для Николаевских судостроительных заводов им. А. Марти и № 61 (бывший Руссуд) двигателей внутреннего сгорания для коммерческих судов. По выпол­нении этого заказа, двигатели должны быть в разобранном виде до­ставлены в Николаев и фирма Манна приняла на себя обязательство смонтировать, установить и испытать эти двигатели на Николаевс­ких заводах.

В 1928 году заказанные двигатели прибыли из Германии, для производства указанных работ (монтаж) фирмой Манн был командиро­ван немецкий специалист некий Шрамль (имя и отчество не помню). Впервые Шрамль прибыл в Николаев приблизительно в июле — ав­густе месяце 1928 года.

Технический директор завода "А. Марти" — Л.П. Орлов (ныне находится в Ленинграде — технический директор Северной верфи) познакомил меня с прибывшим Шрамлем и просил оказать содействие в устройстве Шрамля где-либо на квартире. Я эту просьбу исполнил.

Благодаря этому между мною и Шрамлем установились приятель­ские взаимоотношения, выразившиеся в частых посещениях моего дома Шрамлем.

Встречи с Шрамлем сопровождались обоюдным обсуждением воп­росов производственного характера, мы делились впечатлениями о советском строительстве, об условиях быта рабочих на заводе, Шрамль в свою очередь, рассказывал о положении в Германии и в процессе наших разговоров Шрамль пришел, видимо, к заключению, что я настроен в национальном духе и дружелюбно отношусь к Гер­мании.

Период встреч с Шрамлем относится к тому времени, когда мой сын Эдмунд Оттович находился в Германии, и я имел в виду использо­вать предстоявший отъезд Шрамля в Германию для передачи кое-чего сыну, а впоследствии обратился к нему с просьбой субсидировать сына в Германии деньгами, стоимость которых я возвращу ему в соввалюте при вторичном приезде в Николаев.

В одной из таких бесед Шрамль обратился ко мне с предложением оказать ему содействие в представлении некоторых сведений, касаю­щихся деятельности завода, необходимых ему в производственных интересах фирмы - представителем которой он является. Сведения, которые у меня просил Шрамль, в основном касались производствен­ной программы завода и его перспектив по части коммерческого су­достроения. Я согласился представить ему просимые сведения и, дей­ствительно, такие сведения я ему сообщил. Спустя несколько месяцев, приблизительно в декабре 1928 г., Шрамль уехал обратно в Герма­нию и я перед самым его отъездом дополнительно дал ему необходи­мые сведения.

Вторично Шрамль приехал в Николаев уже летом 1929 года, после того как мой сын уже возвратился из Германии и работал в дизельно-монтажном отделе завода «А. Марта».

За время отсутствия Шрамля я вел с ним переписку частного ха­рактера, касавшуюся пересылки денег моему сыну с последующим возвратом, но он моей просьбы не выполнил.

По приезде Шрамль заехал ко мне, а затем переселился на свою прежнюю квартиру к Орловой. С этого времени вновь восстанови­лась близкая связь между мною и Шрамлем.

Спустя некоторое время после приезда (вторичного) в Николаев Шрамля, на наш завод приехал представитель другой, более круп­ной германской фирмы "Сульцер", некий Лишер. Фирма "Сульцер" также, как и раньше фирма Манна, устанавливала двигатели внут­реннего сгорания своей системы, являвшиеся более усовершенствован­ными.

Между тем, до весны 1933 года на заводе "А. Марта" одновремен­но работали представители обеих фирм, т.е. «Манна» и "Сульцер", ибо первый заканчивал работу по двигателям своей фирмы, а второй лишь начал развивать работу продукции своей фирмы.

Указанный Лишер являлся старшим монтером фирмы "Сульцер", а спустя месяц после его приезда, приехал второй представитель той же фирмы, некий Фелькер - монтер.

Со времени приезда Фелькера, он приступил практически к рабо­те на заводе "А. Марта", а Лишер выехал в Ленинград на завод "Рус­ский Дизель", где работал в качестве консультанта, посещая перио­дически город Николаев, для наблюдения за работой Фелькера по установлению двигателей на н/заводе.

Лишер, а впоследствии и Фелькер, работали в одном цеху с Шрам­лем до его отъезда, и с ними в том же цеху работал мой сын Эдмунд, приехавший из Германии.

Благодаря этому я при посредстве Шрамля и моего сына познако­мился с Лишером и Фелькером, которые также, как и ранее Шрамль, сделались завсегдатаями моего дома.

Тем временем я продолжал информировать Шрамля об интересовав­ших его сведениях по части производственной деятельности завода.

Я представлял в его распоряжение данные, касающиеся строив­шихся коммерческих судов, их тоннажа, конструктивных особеннос­тей и т.п.

Помимо того, я периодически информировал Шрамля о производ­ственной программе коммерческого судостроения поквартально и пер­спективах на дальнейшее развитие этого судостроения.

При одной из информаций, данных мною Шрамля, я сообщил ему также сведения, касающиеся достраивавшегося тогда на нашем за­воде крейсера "Червоная Украина", которыми он интересовался.

Сведения, которыми я снабжал Шрамля, я в свою очередь получал отчасти из производственного отдела завода, т.к. не все мне было из­вестно, как начальнику одного только котельного цеха и, пользуясь своим положением, я имел возможность беспрепятственно и без всяких подозрений получать, как я сказал, в производственном отделе недо­стававшие мне сведения.

Интересовавшие меня сведения я получил в производственном от­деле от заведующего сектором котлостроения Кульчевского и сотруд­ника Худика, которые не знали для какой цели эти сведения мне не­обходимы.

Весной 1930 года Шрамль из г. Николаева выехал обратно в Гер­манию.

После отъезда Шрамля оставшийся на заводе фелькер начал за­вязывать со мной более близкие взаимоотношения, которые впослед­ствии также, как и взаимоотношения с Шрамлем, перешли в форму связи шпионского характера.

Произошло это таким образом: Фелькер, посещая мой дом, старался максимально сблизиться со мной и моей семьей, при чем этому способ­ствовала совместная работа, вначале с моим старшим сыном Эдмун­дом на заводе "А. Марта", а впоследствии, с переходом Фелькера на завод бывший «Руссуд», с младшим сыном Александром, работав­шим прорабом по оборудованию коммерческих судов.

Во время бесед мы касались разных политических вопросов, обсуж­дая международное положение СССР и Германии, внутреннее положе­ние обоих стран и т.п. Фелькер, как я установил, являлся личностью отрицательно настроенной к Советской власти, он критиковал дости­жения Советского Союза и вместе с тем был личностью национально-патриотически настроенной в духе ярого сторонника Германии.

Я в разговорах с ним не срывал своих национально-патриотичес­ких чувств к Германии и эта общность во взглядах укрепила наши взаимоотношения.

В процессе разговоров со мной Фелькер, интересуясь достижения­ми Советской власти в области техники и, в частности, достижения­ми завода "А. Марти", очень подробно расспрашивал меня о работе завода, о имеющихся достижениях о выпускаемой продукции и т.п. Я весьма охотно давал ему подробные ответы. При таких разговорах обычно присутствовали и мои сыновья, которые также давали ответ на вопросы Фелькера.

Видя весьма благосклонное отношение с моей стороны к нему и даваемые мною ответы по ряду вопросов, Фелькер, находясь однаж­ды у меня дома и, оставщись со мной наедине, обратился ко мне с пред­ложением сообщить ему более подробно сведения, необходимые в ин­тересах Германии не только по части коммерческого судостроения, но и по военному кораблестроению.

Получив на то мое согласие, Фелькер с этого момента установил со мной регулярную связь, и я предоставлял в его распоряжение инте­ресовавшие его сведения.

Установившаяся между нами связь по линии дачи ему сведений шпионского характера продолжалась до конца 1930 года до июня месяца 1932 года, т.е. до момента окончательного отъезда Фелькера обратно в Германию.

За этот период времени, как я сейчас припоминаю, я представил Фелькеру, помимо подробных данных о строившемся коммерческом судостроении, следующие данные о строившихся на заводе "А. Марти" военных судах:

1. О строившихся 4-х сторожевых судах и следующих их особенно­стях: скорости, роде орудий_; калибр орудий, дальнобойности, конст­руктивности, устройстве машин (турбины и котлы) тоннаже.

Хорошо помню, что я сообщил ему подробное описание двух сто­рожевых судов за №№ 186 и 187.

3. О шести торпедоносцах, которые тогда были намечены к строи­тельству. Помимо аналогичных сведений, которые я сообщил ему в отношении 4-х сторожевых судов, я в отношении торпедоносцев из­ложил также особенности конструкции котлов, вооружения и т.п.

Технически передача сведений производилась путем заметок со­ставляемых мною на немецком языке, которые зачитывались Фельке­ру, а им подробнее записывались, после чего эти записочки мною уничтожались.

Фелькер, как мне известно, периодически сообщал эти сведения в Германию, способ отправки их мне неизвестен. Помимо того, Фель­кер дважды лично выезжал в Германию.

Находившийся в Ленинграде Лишер до его отъезда в Германию два раза посетил г. Николаев.

О моей связи с Фелькером и представлявшихся мною ему сведениях Лишер знал со слов Фелькера. Об этом Фелькер говорил Лишеру в моем присутствии.

Как мне известно, Щрамль находился в дружеских отношениях с Верманом и посещал его на дому, а Фелькер поддерживал близкие отношения с Козловским.

Протокол записан с моих слов правильно, мне прочитан, в чем и расписываюсь.

Допросили:    Нач. 2 отделения особого отдела        Лукин

Уполномоченный ОО                            Бриннер

 

Протокол дополнительных показаний Обвиняемого Шеффера Артура Фридриховича

От 1 ноября 1933 года

В дополнение к моим предыдущим показаниям о моей шпионской деятельности впользу германской разведки, сообщаю следующее:

Наряду с тем, что мною давались Верману письменные материалы об основных данных производственной программы выпуска продукции по заводу по годам, я также систематически информировал Вермана о ходе выполнения производственной программы по основным объектам производственной деятельности завода, особенно по военному и коммерческому судостроению.

Эти сведения давались Верману регулярно из квартала в квартал в виде письменных квартальных отчетных данных о выполнении производственной программы по основным объектам поквартально.

Параллельно с представлением Верману шпионских сведений по заводу А Марти, я также снабжал Вермана аналогичными сведениями и по заводу заводу № 61 в г. Николаеве.

Конкретно за период моей деловой связи с Верманом я передавал ему письменные материалы по следующим вопросам и объектам:

1)По военному судостроению: Данные об основных размерах, тоннаже скоростях и вооружениях новостроящихся 9 малых подводных лодок типа заказа № 265.

2) По коммерческому судостроению: Типы, основные размеры, грузоподъемность строящихся нефтевозов №№ 195, 196, сухогрузов №№ 197, 198, 199, 200 и следующих серий, дальневосточных теплоходов № 207 и 208 и больших лесовозов.

3) Подробные письменные данные данные о производственной программе и степени готовности.

Верман не только интересовался вопросами судостроения на ни­колаевских заводах. Он также проявлял большой интерес к общему судостроению, особенно военному, по всему Союзу. В этих целях Вер­ман, наряду с другими источниками, использовал мои служебные командировки по делам завода в Ленинград на совещания в Союзверфи.

Первая беседа Вермана со мной по части предоставлений ему све­дений по всесоюзному судостроению относится к сентябрю месяцу 1930 года Я тогда, по вызову правления Союзверфи, должен был выехать вторично в Ленинград для согласования ряда вопросов по конт­рольным цифрам.

При очередной с Верманом встрече, узнав, что я был в Ленинграде на совещании в Союзверфи по вопросам контрольных цифр завода, где одновременно прорабатывались контрольные цифры других су­достроительных заводов Союза, а также о том, что мне предстоит вто­ричная служебная командировка в Ленинград, Верман просил меня проинформировать его в общих чертах о состоянии судостроения по другим заводам Союза. Я по этому вопросу устно проинформировал Вермана на основании тех отдельных данных, которые сохранились у меняя в памяти при обсуждении контрольных цифр, интересовав­ших Вермана заводов. Верман тогда же предложил мне использовать мои служебные командировки в Ленинград по вопросам планирова­ния, для собирания и представления ему подробных данных о ходе судостроения, главным образом, военного, по другим заводам Союза. Я Верману дал свое согласие.

Начиная с сентября 1930 г. я, выполняя задания Вермана о предо­ставлении ему шпионских сведений по судостроению Союза, предос­тавлял периодически в распоряжение Вермана письменные материа­лы об основных показателях судостроения на следующих заводах:

а) "Северная верфь" — им. Марти и Балтийский завод г. Ленинград.

б) Морской завод — Севастополь.

в) Дальзавод — Владивосток.

Предоставляемые мною Верману сведения составлялись из данных производственных программ указанных заводов, характеризующих типы судов, их количество, объекты работы и сроки сдачи.

Я последовательно передавал Верману подробные сведения о про­изводственной программе этих заводов — на 4-й квартал 1930 года, на 1931-й год, поквартально — за все четыре квартала 1931 года и на 1932 год.

Эти сведения я выбирал из материалов планового отдела Союзверфи во время своих служебных командировок в Ленинград по воп­росам утверждения контрольных цифр по нашему заводу в г. Нико­лаеве.

От Вермана я также получал отдельные поручения при моих слу­жебных командировках в Ленинград. Поручения эти следующего порядка:

При очередной моей поездке в Ленинград в ноябре 1930 г. Верман вручил мне запечатанный пакет и просил передать таковой секрета­рю германского консульства в Ленинграде. Вручая мне пакет, Вер­ман предупредил меня, чтобы я был с пакетом очень осторожен, и тща­тельно его хранил, так как в нем запечатаны важные информацион­ные материалы.

Я это поручение Вермана выполнил. Будучи в Ленинграде я посе­тил германское консульство и вручил пакет Вермана лицу, назвав­шему себя секретарем. Это был мужчина высокого роста, плотного телосложения, блондин, фамилии его не знаю.

В течение 1931 г. я, по поручению Вермана, дважды посетил в Ле­нинграде германское консульство, где передавал секретарю консуль­ства пакеты от Вермана. Всего, по поручению Вермана, посетил гер­манское консульство в Ленинграде 3 раза. В первых двух случаях я получил от секретаря консульства обратный пакет для Вермана, кое­му и передавал.

В начале 1931 г., при очередной поездке в Ленинград в служебную командировку, Верман поручил мне передать письмо, работающему в правлении Союзверфи в Ленинграде инженеру Брунсу Эдуарду Эдуардовичу. Это поручение было мною выполнено, обратного до­кумента от Брунса на имя Вермана я не получил. Характер связи Вер­мана с Брунсом мне неизвестен.

В начале 1932 года, когда я подробно информировал Вермана по вопросам производственной программы завода на 1933 г., Верман обратил свое внимание на резкое повышение программы военного судостроения на заводе. Тут же Верман поинтересовался следующим вопросом: до каких пределов может вырасти программа военного су­достроения в военное время и каковы в этом отношении возможности завода. Я Верману сказал, что я этими данными не располагаю, но на заводе такие данные имеются линии составления мобпланов. Вер­ман тогда поинтересовался лицом, ведающим мобработой и могущим быть им, Верманом, использованным для получения сведений по мобплану. Я назвал Верману, работавшего тогда на заводе моим заместителем по планово-экономическому отделу - инженера экономиста Ходаковского Владимира Саввича.

В мае месяце 1932 г., при одной из моих периодических встреч с Верманом, я поинтересовался результатами принятых Верманом ша­гов для получения сведений по мобплану. Верман мне ответил, что на этот счет у него имеется полная договоренность с Ходаковским, от которого он получает интересующие его сведения.

В августе месяце 1933 года, при очередной встрече и беседе с Вер­маном, последний интересовался местонахождением Ходаковского (Ходаковский в 20 числах июня 1933 г., будучи уволенным из заво­да, выехал из Николаева). Я сообщил Верману, то Ходаковский в настоящее время проживает в Ленинграде и работает на заводе № 6. Когда Верман поинтересовался и спросил меня, что из себя представ­ляет завод № 6, я ему сообщил, что завод № 6 работает на минном вооружении для судостроения и других спецзаказах, являясь заво­дом засекреченным.

Верман, зная о моих периодических посещениях Ленинграда, по­учил мне следующее: при очередном посещении Ленинграда — пови­даться с Ходаковским и просить его о представлении ему (Верману), хотя бы изредка, сведений по заводу.

Я согласился это поручение Вермана выполнить, зная Ходаковс­кого хорошо по совместной и близкой работе на заводе, а также о том, что Ходаковский уже давно поддерживает деловую связь с Вер­маном.

Будучи в очередной служебной командировке в Ленинграде, в октябре 1933 года, я часто встречал Ходаковского в общежитии Союзверфи. При одной из встреч, я Ходаковскому передал просьбу Вер­мана по части представления ему сведений по заводу № 6. Ходаков­ский при этом немного смутился и заявил, что в ближайшие дни он, по семейным делам, собирается в Николаев и тогда же повидается и поговорит с Верманом.

Будучи человеком весьма близким к Верману, связанным с ним на протяжении долгих лет по разведывательной работе в пользу Герма­нии, мне из отдельных бесед с Верманом, особенно за последнее время, в период 1932 г., стало известно, что Верман является резидентом гер­манской разведки на юге России. Разведывательная деятельность Вер­мана не ограничивалась только вопросами существования Никола­евских заводов. Верман проводил также работу по организации сбора для него шпионских сведений и в других городах Украины, главным образом в промышленных центрах.

В неоднократных беседах с Верманом, особенно за последние годы — 1930-32 гг., по вопросам о росте промышленности на Украине, Верман проявлял значительную осведомленность о состоянии и деятель­ности ряда крупных предприятий, относящихся, главным образом, к Харькову, Мариуполю, Днепропетровску, Севастополю, а также Одессе.

Конкретно Верман проявлял свою осведомленность по служащим промышленным объектам, по Харьковскому паровозостроительному заводу, Харьковскому электромеханическому, заводу им. Петровс­кого в Днепропетровске, а также металлургическому заводу в Мари­уполе. Из ряда бесед с Верманом, в процессе коих затрагивались эти предприятия, было очевидно, что Верман располагает детальными данными о состоянии и мощности этих предприятий, о ходе выполне­ния производственной программы на них, а также об основных ко­личественных и качественных показателях работы. Верману также было известно о строительстве и работе военного цеха - танкетного на ХНЗ.

Верман также был в курсе деятельности Морского завода в Севас­тополе и судостроительного завода имени Марти в Одессе.

О лицах, кои проводили разведывательную работу по указанным предприятиям и представляли Верману сведения помнится, что когда в моих беседах с Верманом заходила речь о Харькове, Верман нео­днократно упоминал, что он ведет переписку с Резниковым Гераси­мом Степановичем, каковой до 1926-27 г.г. работал на заводе им А. Марти в Николаеве, а в настоящее время работает, насколько мне известно, в одном из трестов в Харькове.

Все записано с моих слов верно, мною прочитано, в чем и подпи­сываюсь

А. Шеффер

Допросил: Уполномоченный ОО Облотдела ГПУ Весеньев

АПРФ. Ф. 3, on 58, д. 243, л. 118-124.